Хохлова безучастно кивнула.
— Ну я вижу, ты сейчас не в состоянии разговаривать. Это все должно у тебя переболеть. Нужно время. Поспи пока. Мы едем в аэропорт. У меня будет к тебе небольшая просьба.
— Какая?
— Все потом. Спи. Поговорим в самолете.
Шестаков положил руку ей на глаза, и Алиса провалилась в глубокий сон без сновидений.
Екатеринбург, 15 июня 2008 г.
Через минуту после того как очередной пациент покинул наш офис, Мишка достал из сумки бутылку водки, пакет сока и пару стаканчиков. Я приподнял брови:
— Что за повод?
— Это был сотый клиент! Грех не отметить!
— Надо же! Не знал. Ты что, считал?
— А как же! Я к нашему бизнесу отношусь очень серьезно. Тебе налить? Хоть чуть-чуть?
— Не надо, Миша. Мы это уже сто раз обсуждали.
— Ладно. Тогда тебе — соку.
— Давай.
— Эх, — сокрушался Михаил, открывая бутылку, — не додумал я нормальную посуду принести. А то эти пластиковые стаканчики всю романтику отмечания убивают.
— И в чем же ты видишь романтику? — поинтересовался я, улыбаясь.
— В чокании, конечно! Хрустальный звон бокалов — один из самых приятных звуков на Земле!
— Рассуждаешь как заправский алкоголик.
— Фи, как грубо! Я просто поклонник Омара Хайяма. Мне, знаешь ли, по должности положено, как председателю клуба любителей восточной мудрости. У него на эту тему полно шикарных вещиц. Вот, например:
Друзья, бокал — рудник текучего рубина,
А хмель — духовная бокала сердцевина.
Вино, что в хрустале горит, — покровом слез
Едва прикрытая кровавая пучина.
Не слабо, а?!
— Уел, уел! — усмехнулся я. — И чем же ты намереваешься восполнить отсутствие хрустального звона?
— Выход есть, — торжественно возвестил Тихонов. — И придумали его итальянцы — тоже очень даже не дураки насчет этого дела.
Он вручил мне стаканчик с соком, коснулся его своим и сказал:
— За нашего сотого клиента и грядущего тысячного! Чин-чин!
— Классно! — оценил я, после чего мы синхронно опустошили свои емкости.
— И сразу по второй, — сказал Мишка, вновь наполняя пластиковые стаканчики.
— А тебе не поплохеет без закуски-то? — предостерег я. Дело в том, что наполнял он стаканчики в буквальном смысле, то есть вровень с краями. Но вровень с краями сока и водки — это, мягко говоря, не одно и то же.
— Думаешь? — засомневался Мишка. — Впрочем, все решаемо. Але-ап!
И жестом заправского фокусника он извлек из сумки батончик «Сникерс»:
— Чем не закуска? Пополам?
— Бери все себе. Тебе нужнее.
— Логично. — Он сорвал со «Сникерса» целлофановую обертку и откусил приличную часть батончика. — За твой дар! — провозгласил Мишка. — Да не иссякнет он еще долгие годы!
За это я пил уже менее охотно. Впрочем, нравилось мне это или нет, а Сила Э-мага у меня уже была, и с нею мне придется жить. Отчего-то меня охватило нехорошее предчувствие. Автоматически я «высосал» из него отрицательную энергию и отправил ее в резервуар. Прислушался к себе. Нет, вроде места там еще навалом и опустошения пока не требуется. Попытался проанализировать само предчувствие в поисках его источника, но получалось плохо: мысли стали вдруг тяжелыми и ленивыми. Во всем теле появилась какая-то противная вялость, а веки налились свинцом. С чего бы это? Вроде выспался сегодня нормально. Даже привычный безликий кошмар с моими прошлыми и будущими жертвами сегодня для разнообразия взял выходной. Я поймал себя на том, что зеваю с риском вывихнуть челюсть. Наш импровизированный корпоратив проходил в положении стоя, а тут кресло для посетителей неотвратимо притянуло меня, и я довольно неизящно в него плюхнулся. Мишка ничего не заметил, так как в это время смачно пережевывал «Сникерс».
— Я, пожалуй, домой пойду, — проговорил я. — Чего-то меня в сон клонит.
— Притомился, бедолага! — посочувствовал Тихонов. — Иди отдыхай — ты мне здоровый нужен.
— Вот спасибо! — из последних сил сыронизировал я и сделал попытку подняться.
Только она, как ни странно, оказалась безуспешной. Мое бренное тело явно не желало никуда идти, а вознамерилось устроиться на ночевку (хотя было всего четыре часа дня) прямо здесь и сейчас. Глаза слипались, словно я не спал как минимум две ночи. В этом было что-то противоестественное. Добро бы я с утра носом клевал, а тут такой внезапный приступ…
— Эк тебя развезло! — прокомментировал Мишка. — Вот что значит вместо водки пить сок! В другой раз будешь умнее.
Черты его лица расплывались перед моими глазами, и меня неотвратимо затягивало в пучину сна, после которого, как мне почему-то подумалось в это мгновение, я могу и не проснуться. Неужели именно это я и предчувствовал пару минут назад? В глубине души пробудился страх, который вступил в борьбу с паутиной сна… Слишком поздно. Последнее, что я увидел, перед тем как мои глаза закрылись окончательно, — это Мишка, приложивший к уху мобильник.
Когда я пришел в себя, у меня сразу же создалось впечатление, что период бессознательности длился недолго. Глаз я не открывал, но тело ощущало наше кресло для посетителей и все еще не успело толком затечь, несмотря на неудобную позу. Очевидно, Э-магия, пусть и с некоторым опозданием, все же справилась с неестественным сном. Да, именно неестественным. В момент пробуждения моя уверенность в этом настолько укрепилась, что превратилась почти в знание. Цепочка ассоциаций была элементарной. Неестественный сон вызывается снотворным. Попасть в мой организм оно могло только вместе с соком. А наливал его… Мишка!