— Да, теперь я понимаю, почему в тебя влюбилась.
Я устало вздохнул:
— Вероника, мы все это уже обсуждали. Мое мнение не изменилось…
Она подняла руку, прерывая мою тираду:
— Ладно, тема закрыта. Хотя жаль…
Почти до самого ее дома мы шли в молчании. Я не хотел провоцировать разговоров на скользкие темы, а она, возможно, хотела говорить именно на них, но не решалась. В десяти шагах от подъезда она остановилась:
— Дальше я сама. Но… Игорь, если в моей жизни вдруг, все равно по какой причине, произойдут радикальные перемены, можно тебе позвонить? Подожди, не отвечай, — зачастила она, опасаясь, что я прерву ее, не дав закончить мысль. — Я понимаю, что ты не будешь меня ждать. Возможно, у тебя появится кто-то. Или уже есть?
— Нет, но…
— Я ни на что не претендую и обещаю, что эти перемены не будут связаны с тобой. То есть они будут не из-за тебя. Я хочу сказать…
Было видно, что эмоции мешают ей связно выражаться, и она на себя за это здорово злится.
— Это ведь будет просто телефонный звонок, — наконец подобрала слова Вероника. — Что плохого может произойти от одного телефонного звонка?
— Ничего.
— Так, если что, я смогу тебе позвонить?
Я посмотрел ей в глаза и медленно кивнул.
Мой обратный путь пролегал тем же маршрутом. Выйдя на набережную, я увидел примерно на том же месте непрошеного воздыхателя Вероники, о котором, признаться, совершенно забыл. Его, похоже, уже отпустило, и он примчался сюда в надежде взять реванш за свое фиаско. Видно было, что настроение его круто изменилось: сейчас он напоминал быка на корриде, над которым хорошо поработали пикадоры. Конечно же он не мог знать, что я самым непосредственным образом причастен к тому внезапному недомоганию, но тот факт, что дама предпочла мое общество и я оказался свидетелем его позорного бегства, давало состав преступления, достаточный для самого сурового приговора.
Видимо, узрев меня, с самым беспечным видом шествующего назад той же дорогой, он воспринял это как подарок судьбы. К счастью для него, верзила был слишком разъярен, чтобы поджидать меня в засаде, и потому, сжав кулаки, сразу ринулся в атаку. Напади он внезапно, мой инстинктивный удар мог бы оказаться гораздо сильнее и повлечь для забияки куда более печальные последствия. Но я заметил его на достаточном расстоянии, чтобы успеть оптимально дозировать излучение.
Я просто хлестнул по нему своей злостью. Не злостью даже, а раздражением, причем не сфокусированно, а лишь зацепив его краем отрицательной волны, интенсивность которой была равна примерно половине смертельной дозы. Парня скрючило, как от внезапного приступа аппендицита. Подвывая от боли, он рухнул на асфальт. Я даже не обернулся: выживет, ничего ему не сделается. Может, хоть урок извлечет из сегодняшних событий. А впрочем, лучше не надо. Если он проведет параллели между двумя своими приступами и, не дай бог, свяжет со мной, для меня это может быть чревато проблемами. Нет уж, светиться мне совсем ни к чему.
Однако я все-таки засветился. И понял это, когда через несколько шагов ощутил на себе внимательный недобрый взгляд. Он не мог исходить от парня, который все еще валялся на дорожке. С тех пор как пробудилась моя Сила, чувствительность к чужим эмоциям у меня тоже начала расти, хотя и не такими темпами. Я без труда отследил направление этого взгляда и вздрогнул.
На скамейке сидел и пристально смотрел на меня Олег Кошкин. Я не ожидал увидеть в его глазах столь экзотического коктейля чувств. Основными его компонентами были злоба и страх, приправленные удивлением и проблесками запоздалого понимания. Он поспешно отвернулся, возможно опасаясь выдать себя и, уж конечно, не желая со мной здороваться. В этом наши желания вполне совпадали, и я проследовал мимо, старательно глядя в другую сторону.
Вообще-то было бы просто здорово, если бы этот человек никогда больше не попадался мне на пути. Несмотря на все сомнения Тихонова в моих предсказательских способностях, я нутром чуял, что еще одна встреча с Кошкиным может выйти боком кому-то из нас. А то и обоим.
Внутренний обод
Престол окинул троих застывших перед ним доминаторов жестким взглядом, под тяжестью которого те даже немного съежились. У них были догадки, зачем член Конклава вызвал их в свою резиденцию. И оснований для оптимизма эти догадки давали не слишком много. Престол же без долгих проволочек принялся оправдывать их худшие ожидания:
— Признаться, пришлось повозиться с выяснением ваших личностей, господа Покровители! — веско произнес хозяин резиденции.
— Мы не совсем вас понимаем, уважаемый престол, — осмелился высказаться один из доминаторов.
— Достаточно игр! Конклавом мне даны чрезвычайные полномочия по выявлению и наказанию анхоров, тайно курирующих экстремистскую организацию, именуемую Святым Орденом. Вы были достаточно осторожны, но это спасало, пока за вас не брались всерьез. Времена изменились. Конклав не может себе больше позволить оставлять без своего контроля столь значительное объединение боевых магов. Обстановка складывается более чем сложная. Короче, требуется срочно привести Святой Орден к полному подчинению Конклаву. Отныне распоряжения Ордену может давать только Конклав, и никто другой. Дайте мне закончить! — Престол повысил голос, видя, что доминаторы собираются возразить. — В средствах меня не ограничивали. Они оставлены на мое усмотрение. Я должен лишь убрать со сцены нынешних тайных Покровителей Святого Ордена. Любым способом, вплоть до уничтожения. Главное — результат. Доказательств того, что именно вы курируете Святой Орден, предостаточно. Подобное деяние может быть приравнено к измене, так что вариантов у вас немного. Точнее, всего два. Первый — вы передаете мне абсолютно всю информацию по Святому Ордену, сдавая мне тем самым руководство этой организацией. Визуальной связи с их руководством у вас, надеюсь, не было?