Не пожелай зла - Страница 22

В общем, все мои представления об Э-магии я почерпнул из трех случаев ее применения — двух отрицательных и одного положительного. Но даже столь малый объем информации позволял мне их сравнивать.

«Дурное дело — нехитрое». Эта поговорка, думаю, вполне применима к Э-магии. Действительно, разрушительная часть моей Силы (я сейчас не говорю о проблеме точного наведения ее на цель) была куда менее капризна в применении, чем созидательная. Для этой последней требовался соответствующий настрой, а главное — полное отсутствие отрицательных эмоций в процессе излияния Силы.

В этом и заключалась для меня нынешним утром главная проблема: я не выспался и был раздражен из-за истории с ограблением. Да, вчера я легко помог маме и, разумеется, очень сильно любил отца. Однако его болезнь — не мамина усталость и головная боль, а значит, и подход тут нужен серьезный. Я должен радикально улучшить свое настроение, если хочу излечить его, и для этой цели я решил посмотреть «Гения» с Абдуловым в главной роли. Этот фильм всегда действовал на меня как-то по-особенному, приводя в отличное расположение духа. Не обманул он моих ожиданий и на этот раз.

Но создать хорошее настроение — это только полдела. Теперь надо постараться сохранить его до больницы. Именно в этот момент, настроившись во что бы то ни стало помочь больному отцу, я понял, как важно для Э-мага уметь полностью отрешаться от всего, что способно помешать ему точно выполнить задуманное. Особенно если это касается лечения. Эх, сейчас бы телепортироваться прямо к нему в палату! Но что толку мечтать о невозможном… А вот попробовать не замечать по дороге обычно дико раздражающих меня признаков неустроенности нашей жизни вроде окурков в подъезде или граффити на стенах домов — можно и нужно.

Чтобы облегчить себе эту задачу, я решил воспользоваться такси и, только оказавшись у стен больницы, понял, что программа-минимум мной выполнена. Как любит говорить Шелехов, решив какую-нибудь сложную проблему, «это была победа человеческого разума над силами природы». Этот успех окрылил меня, придав дополнительный заряд хорошего настроения.

Итак, мы почти на месте, и я — в полной боевой, то есть целительской, готовности. Осталось попасть в палату. Но мамино исказившееся, словно от внезапной зубной боли, лицо сообщило мне, что у нас возникли проблемы.

— Надо же, как некстати! — прошептала она еле слышно.

— Ты о чем? — столь же тихо поинтересовался я.

— О ней, — упавшим голосом пояснила мама, взглядом указав на женщину-врача лет пятидесяти. — Завотделением Светлана Антоновна, собственной персоной.

Было совершенно очевидно, что сия представительница отечественной медицины вызывала у мамы чувство весьма плохо скрываемого «дружелюбия». А ведь чтобы не понравиться моей маме, нужно очень сильно постараться. Эта заведующая отделением наверняка первостатейная стерва. Однако следовало абстрагироваться от плохих мыслей, ибо она нас заметила и с самым решительным видом направилась к нам. Я понял, что если сейчас не охмурю эту мегеру, то наши шансы увидеть сегодня отца станут близкими к нулю.

— Ну что же вы, Ольга Петровна, — с ходу, забыв поздороваться, начала она пенять маме, — я же вчера говорила вам: первые три дня — никаких посещений. Вашему мужу нужен покой.

— Но мы только…

— Никаких «только». Мне кажется, я достаточно ясно выразилась!

Все, пора вмешаться, иначе мы уйдем несолоно хлебавши. Я изобразил на лице самую обаятельную улыбку, на какую только был способен, и проговорил:

— Здравствуйте, Светлана Антоновна! Меня зовут Игорь. Я — сын Андрея Николаевича. Насколько мне известно, вы — один из самых квалифицированных кардиологов в городе. И это большая удача, что папу лечите именно вы.

Так как я знал, что не отношусь к тому типу мужчин, от одной улыбки которых женщины всех возрастов начинают таять, то подкрепил свои слова приличной порцией положительной энергии, накопленной за утро благодаря «Гению». Эту порцию я излил на Светлану Антоновну и даже сам удивился результату. Подобное использование своей Силы было для меня в новинку, и я не был уверен в успехе. Однако сработало! Ее суровое лицо смягчилось.

— Лестно слышать, молодой человек. Но…

— Нам хотелось бы знать, как его состояние.

— Немного стабилизировалось, однако он еще очень слаб, и беспокоить его категорически не рекомендуется.

— А мы его не побеспокоим. Только посмотрим на него, немного посидим и уйдем.

В мой голос прокрались просящие нотки, а в довесок последовала еще одна порция положительной энергии, которая решила дело.

— Ну хорошо. Только минут десять, не больше. Переоденьте обувь, возьмите у медсестры халаты и пройдите наверх. Если он спит, не будите. А главное — ни в коем случае не волнуйте его!

— Конечно, конечно, Светлана Антоновна, мы ведь ему не враги! Спасибо вам большое!

Когда мы двигались по лестнице на третий этаж, мама вполголоса поинтересовалась:

— Как тебе это удалось? Вчера она была абсолютно невыносима.

Я пожал плечами:

— Понятия не имею. Может, нам повезло и у нее сегодня хорошее настроение…

Мама ничего не ответила, но по ее лицу я понял, что вопросы у нее остались. Мой опыт Э-мага копился по крупицам и требовал осмысления, но времени на это уже не было, так как мы подошли к папиной палате.

Перед дверью я остановился:

— Слушай, давай сперва я один загляну, а?

— С чего это вдруг? — заупиралась мама.

— Мне очень нужно! Пожалуйста!

Умоляющий тон и взгляд я вновь дополнил положительным импульсом, и мама сдалась.